Война в памяти ветеранов навечно
24 декабря 2009 № 149 (10972)
В то воскресное утро Валька Пучкин проснулся в хорошем настроении. Только оно сразу улетучилось, когда увидел заплаканное лицо матери, услышал её слова:
- Война ведь началась, сынок!
Таким для 13-летнего пацана запомнился тот проклятый день 22 июня 1941-го года.
Их семья, в которой было пять детей, жила в Ярославской области, в деревне Коровино, что раскинулась на самом берегу Волги. Валя, как и все его сверстники, был с малых лет приучен к крестьянскому труду, потому почти наравне со взрослыми, косил, пахал, заготавливал дрова. Только с наступлением страшного времени пришлось на свои плечи взвалить больший груз, ведь взрослые ушли на фронт.
Вместе с женщинами и другими подростками ему довелось копать противотанковые рвы, готовить оборонительные рубежи против приближающегося врага. В небе нередко летали самолёты с фашистскими крестами на крыльях и сбрасывали листовки с издевательскими словами: «... не ройте ямочки. Приедут наши таночки и заровняют ваши ямочки». Не раз крылатые стервятники сбрасывали бомбы на беззащитных людей, расстреливали их из пулемётов, и тогда валились люди кто куда - убитые и раненые. В 43-м году подростка Валю Пучкина в числе других направили в Рыбинск на фабрично-заводское обучение. После полугодового курса обучения часть фэзэушников направили на судоверфь им. Володарского в Кострому. Это было огромное предприятие на берегу реки Костромки, где строили и ремонтировали деревянные грузовые баржи.
Поселили молоденьких «спецов» недалеко от производства в деревянной двухэтажной общаге, в каждой комнате - битком, по 16 человек. Сравнивая сегодняшние условия жизни и военных лет, поражаешься, как же скудно тогда жили, обходясь самым необходимым, хотя и его не всегда хватало.
Питались в столовой: на первое щи с капустой или с картошкой, на второе - каша. Мяса, конечно, не видели. Кстати, никаких тарелок в столовой не было, просто у каждого едока были свой котелок да ложка. Подойдёшь, подставишь котелок, туда плеснут жиденького супца, съел - каши черпачок бросят. О третьем речи и не шло - ни чая, ни компота или киселя, обходились простой водичкой.
Зато работать приходилось по 12 часов, ведь завод работал круглосуточно, работы - море.
Через пару месяцев Пучкина перевели в кузницу, на электрический молот. Он закладывал в горн заготовки болтов, гвоздей, костылей, чтобы они раскалились добела. Потом клещами переносил под молот, и начиналась обработка болтов, вытягивание гвоздей, костылей. Баржи-то делали из бруса и сколачивали костылями - огромными гвоздями длиною 30 и более сантиметров. А их много надо было, вот и звенела денно и нощно кузница. И работать здесь пришлось не только до окончания войны, но и дольше...
Когда призвали Валентина Пучкина в армию, тоже пришлось ему славно поработать на укреплении обороноспособности нашей страны. Почти четыре года служил в составе аэродромно-строительного полка, дислоцировавшегося в Ленинграде, в Пушкине.
И первый аэродром, тогда ещё для пропеллерной авиации, строить пришлось в том же Пушкине, взлётно-посадочную полосу укладывали из асфальта.
Вскоре о себе громогласно заявила реактивная авиация, и асфальтовое покрытие для неё уже не подходило. Когда из сопла реактивного самолёта вырывалась мощная струя пламени, асфальт не выдерживал и плавился. Пришлось асфальтовое покрытие взламывать, убирать, а полосу заливать приличным слоем бетона. Щебень, песок, цемент привозили прямо к кромке поля. Здесь же, в возведённых солдатскими руками растворобетонных заводах готовили массу, бетонировали ею взлётно-посадочные полосы. Работа трудоёмкая, каждодневная, многомесячная, до полной готовности аэродрома.
Едва завершили строительство здесь, перебросили в Гатчинский район, под Красное Село. Тогда у нас с Америкой очень осложнились отношения, и необходимо было в кратчайшие сроки возвести ещё один аэродром, с которого могли бы взлетать военные реактивные самолёты. И началась гонка - опять круглосуточная авральная работа, бригады военных строителей трудились посменно, практически без выходных. Надо было спешить! Успели, получили благодарность командования.
После краткого отдыха их вновь перебросили, на этот раз под Выборг. Километрах в 50 ближе к границе предстояло построить военный аэродром с бетонным покрытием. И опять очень нелёгкая и ответственная работа.
Правда, однажды в рутине солдатской жизни выдалось запоминающееся событие. В ту ночь их подразделение подняли по тревоге, выдали оружие, боеприпасы, поставили задачу. Оказывается, наши спецслужбы запеленговали в этих лесах работу радиопередатчика, явно шпионского. Воинам предстояло пройти, прочёсывая огромные лесные массивы, чтобы обнаружить радистов. Много солдат прибыло из Выборга - шла машина за машиной.
А вот нашли или нет тогда шпионов, поймали или нет, Валентин сказать не может, потому что рядовым об этом знать было необязательно. Но с ночи и до окончания дня Валентин вместе с товарищами по полку цепью прочёсывали массив за массивом, пока не поступила команда прекратить поиски.
Все эти побочные дела не повлияли на работу по строительству аэродрома, он был закончен вовремя.
Следующий и последний в своей армейской жизни аэродром строил рядовой Пучкин в Хибинских горах, километрах в десяти от города Мончегорска. Привезли их в горы зимой. В первую очередь принялись готовить жильё. Расчистили от снега ровную площадку, уложили доски, на них - бруски, снова доски, для теплоизоляции проложили картон, снова брус, слой досок. На деревянных стойках натянули брезентовое полотно палаток с байкой изнутри. Установили печку-буржуйку из металлической бочки, которая топилась практически круглосуточно. Было достаточно тепло и комфортно для не привыкших к другим условиям молодым парням.
Для аэродрома выравнивали огромную площадку, разрушая взрывами скальную породу. И опять заливали бетоном взлётно-посадочную полосу. А чтобы окружающие скалы не могли помешать самолётам, их вершины срезали всё тем же испытанным способом - взрывами.
А невдалеке от аэродрома солдаты-строители другой части уже возводили жильё для лётчиков и обслуживающего персонала. Много ли времени прошло, мало ли, но наступил срок, когда окружающие горы отразили рёв и грохот взлетающих реактивных Мигов. Это проверку на прочность проходил новый аэродром. Он и поныне, кстати, продолжает действовать.
После демобилизации Валентин Пучкин приехал в тогдашний Кексгольм, ныне Приозерск, куда из Ярославской области переехали его родители, братья и сёстры. Здесь он нашёл работу, создал свою семью. Сейчас Валентин Иванович находится на заслуженном отдыхе, ветеран ДОЗа, любящий отец и дедушка, обожающий своих двух внучек, двух внуков. Казалось бы, события многолетней давности должны выветриться из его памяти, но они слишком врезались в сознание. И воспоминания эти крепко приправлены горечью, потому что пришлись его юность и молодость на трудное для нашей страны время.
Михаил ЛИСЮК
На снимках:
82-летний Валентин Иванович. 2009 год.
Юный Валя Пучкин. 1946 год.
(Фото автора и из семейного архива Пучкиных)
